Н.И.Брылёв    Статьи... ТОРЖЕСТВО БЕЗОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ИЛИ КРИЗИС ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ

4. ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ТЕОРИЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ЭЙНШТЕЙНА

Как же возникла частная (специальная) теория относительности Эйнштейна, сузившая исследование глобального явления до ограниченной, частной относительности, до относительности некоторых базовых понятий,  до частного принципа относительности? Почему она вообще возникла и упала на благодатную почву общественного восприятия?

Нельзя не заметить объективные причины появления работ по теории относительности. Они обусловлены «разогретым, революционным» политическим состоянием общества и стихийно, динамично развивающимся естествознанием второй половины 19, начала 20 веков. В то время наука, во многих своих сферах, систематично отвергала один за другим многие стереотипы – общепринятые тогда эталоны представлений, что наложило отпечаток на методологический нигилизм теории относительности в целом.

В значительной степени, на появление теории относительности повлияли авторитетная и ныне философия Иммануила Канта, признанное, наконец, к тому времени учение о бесконечности, а также некоторые математические труды, например неевклидовы геометрии Лобачевского (1792-1856) и Римана (1826-1866), представления о времени Минковского и Пуанкаре. Вышеприведенные причины и как следствие, появившиеся теории относительности Эйнштейна объединяет общее отсутствие методологии познания, объединяет то, что они не противоречиво, но своеобразно трактуют (или не трактуют вообще) базовые, системно образующие их теории понятия и не применяют общенаучных принципов познания. Почему они посмели это сделать? Потому, что эти понятия и принципы были по естественной незрелости науки, методологически не определены их предшественниками. А применение бурно развивающихъся к тому времени технологий "обработки понятий познания" (методов логики, математики, физики и т.д) позволило получать весьма оригинальные итоговые выводы на выходе.

 Не будим голословными.

Сначало Птолемей, а затем и Иммануил Кант постулировали зависимость реальности от самого познания. Объект, по Канту, существует как таковой лишь в формах деятельности субъекта. До сих пор, методология познания применяет принцип Канта и Птолемея: "Что вижу то и суть". Приходит на ум притча о четырёх слепцах-мудрецах, которые ощупывали слона. Причём каждый ощупывал слона сугубо в определённых местах: один только ногу, другой только живот, третий хобот, четвёртый хвост. А затем они утверждали в разнобой об "истинности" и "правдивости" познанного ими облика слона. Фактически в подходе к познанию Канта и Птолемея: "Что вижу то и суть", реализован именно такой субъективный подход к познанию и отвергнута возможность объективного познания в сравнении с общепринятыми эталонами - принципами познания.

Понятие бесконечности не определено в общенаучном понятии до сих пор. Это не познаваемое в принципе в величине безотносительное понятие, не имеющее эталона, а значит относительной сравнительной величины. Познать его в сравнении не с чем. Тем не менее, это не помешало широко употреблять в познании "непознаваемое" и, в итоге, построить в 17-19 веках дифференциальное исчисление, считающееся до сих пор мощным разделом точной науки – математики. Но в основании математики лежит познанное понятие конечного числа, как отношения какой-то совокупности к её единичной части. Неувязочка... Причём базисная. Лейбниц (1646 - 1716) долго бился над задачей проведения касательной к кривой в заданной точке, сведя ее к проведению секущей через две бесконечно близкие точки исчисления. Из не познаваемого понятия бесконечности произвели познаваемое понятие "конечного бесконечно малого". Бесконечно малые (по Лейбницу)- это переменные величины, стремящиеся к нулю, точнее, к пределу, равному нулю. Проблема была в их туманном понимании - то они рассматриваются как числа равные нулю, то, как ему неравные. Причем, при таком подходе, люди рассматривали их как постоянные величины. Тогда из названия таких величин следует, что бесконечное является чем-то конечным, завершённым. Кризис якобы перестал быть таковым после создания теории пределов в начале XIX века французским математиком Коши (1789 - 1857). Теория пределов как бы "примирила" уставших сторонников и противников учения о бесконечности. А если быть честнее, завуалировала противоречивость бесконечности введением новых безотносительных конечных понятий. С того момента бесконечно малые величины рассматриваются как постоянно изменяющиеся, а не постоянные, стремящиеся к пределу, но никогда его не достигающие. Величину отождествили с процессом, не имеющим величины. Таким образом, это не помешало с использованием технологий математики и при отсутствии общенаучных принципов познания, построить на основе непознаваемого понятия бесконечности рой производных «познанных» конечных понятий и сложить из них определённую методику конечного познания. Естественно, что симбиозом познаваемого и не познаваемого были смысловые уродцы-понятия, имеющие опять же лишь узкий математический смысл: предел функции, производная функции. А узкий физический смысл понятия "мгновенная скорость", опять же свёлся к сугубо математическим мгновенным понятиям (устремлениям к нулю или в бесконечность и т.п).Технология познания пала жертвой её беспринципного необоснованного употребления. Математика стала жертвой кабалистического подхода, когда понятие бесконечности сначала заменили конечным знаком, а потом стали использовать его как конечную величину. И тут предел здравого смысла был преодолён. Появились математические неопределённости (деление бесконечности на бесконечность, бесконечности на ноль и пр.). Математика утратила определённость.

Понятия геометрической точки, прямой, плоскости, в евклидовой геометрии были не определены ибо считались Евклидом базовыми (первичными). Этим понятиям не была определена изначальная конечная совокупность их свойств. Естественно, неопределённые понятия не являлись причинно-следственно связанными друг с другом. Это позволило ряду математиков в 19 веке изменить пятый постулат-аксиому евклидовой геометрии и не противоречиво присвоить геометрической точке аксиоматичное свойство – «через точку, не лежащую на данной прямой, можно провести по крайней мере две прямые, лежащие с данной прямой в одной плоскости и не пересекающие её», что послужило основой для создания не противоречивой в дальнейшем неевклидовой геометрии Лобачевского, поддержанной авторитетом Гаусса и окончательно признанной на рубеже 19-20 веков. Появились новые понятия: "сверхпараллельные прямые", "плоскость Лобачевского". Одна из теорем геометрии Лобачевского легко доказывает, что через точку можно провести бесконечное множество параллельных прямых, а «крайние» прямые «бесконечного пучка» в бесконечности пересекаются.

В неевклидовой геометрии Римана, по причине той же неопределённости понятий евклидовой геометрии, при отсутствии строгой методологии познания и принципов, также была принята отправная «революционная» аксиома: каждая прямая, лежащая в одной плоскости с данной прямой, пересекает эту прямую. И строилась дальше, по проверенной технологии  цельная, не противоречивая, грамотная, строгая теория.

Строгость базисного для всего естествознания общенаучного понятие времени до сих пор не востребована. Существуют и употребляются и по сей день узкодисциплинарные понятия физического, математического, биологического, астрономического и прочих времён. По этой причине, ничего не помешало Минковскому определить собственное видение понятия «время». При построении своих «метрических пространств», он ввел понятие синонимичное понятию времени – «плоскость мирового проявляющего процесса», которая «бежит» со скоростью света от произвольно выбранного любого «начала координат». Базисное понятие времени, «подогнали» под имеющийся на вооружении геометрический техпроцесс познания. А современные "учёные-физические алхимики" теперь интенсивно ищут пути и способы путешествий в пространстве-времени.

Симбиоз теорий Минковского и Римана породил четырёхмерную абстрактную интерпретацию пространства – времени, имеющую весьма ограниченную практическую применимость. Например, её нельзя применять для моделирования реальных физических, изменяющихся объектов природы, как функций от изменяющихся их свойств (параметров). Пространство-время - это интерпретация пространства выхолощенных от размерности событий, имеющих только свойства: пространственные координаты мест возникновения и моменты времени возникновения событий. Свойства пространства и времени несоразмерны друг другу, ибо от изменения одного, причинно-следственно другое не меняется, не зависит. Получается пространство событий, лишённых физической сущности – природы (размерности). А зачем физическая размерность, она только усложняет известный техпроцесс познания? В способе познания - «чистой» математике её нет и «чистоту» математике не следует порочить какой-то физической причинно-следственной сущностью. Да, но в чистой математике даже нет и времени. Тут конечно, опять неувязочка, но настоящим теоретикам-"революционерам" в неувязочках тонуть не впервой. Она им в очередной раз не помеха.

Глубоко проникшись методологией вышеупомянутой тенденции, Альберт Эйнштейн  продолжил построение теории на базе неопределённых методологически понятий и при полном отсутствии чётко сформулированных принципов. Основанием специальной теории относительности Эйнштейн посчитал сформулированный им принцип относительности, якобы не противоречащий принипу относительности Галилея. При более глубоком рассмотрении, выясняется, что в очередной раз, произведён "приём Огюста Коши" с завуалированием принципа относительности Галилея введением нового понятия ИСО (инерциальных систем отсчёта) только не с понятием бесконечности, а с понятием познания относительности движения. (Мы их рассмотрели в предыдущей главе).

Отсутствие в научном арсенале Эйнштейна методологически сформированных понятий «время» и «одновременность», с учётом принятия постулата о глобальном постоянстве скорости света, позволило Эйнштейну «достичь» в специальной теории относительности одновременности событий в различных точках пространства при помощи посылаемых от одного источника к двум объектам световых сигналов, синхронизирующих часы этих объектов, формирующих одинаковую временную шкалу. По мнению Эйнштейна, формирующих время на часах этих объектов. Придав затем объектам различную скорость, он преобразованием Лоренца, математически строго обосновывает, что время в движущихся с различными скоростями объектах течёт по-разному. Что само по себе не только математически  но и физически очевидно. Часы в случае такого способа познания «времени», при такой синхронизации будут идти по-разному, ибо шкала времени перестаёт быть единой эталонной для обеих часов «убегающих» по-разному от световых синхроимпульсов шкал времени объектов. А если эталоны шкал разные, то и отношения любой продолжительности любого процесса на объекте к разным эталонам продолжительности будет разное.Системы то познания времени НЕ ИНЕРЦИАЛЬНЫЕ. Если от синхроимпульсов "летящих" со коростью света «убегать»со скоростью света, то такие часы на объекте вообще остановятся. Эйнштейн пошёл в своём обобщении и выводах намного дальше. По Эйнштейну остановится время. Он «кардинально революционно» утверждает, что и длины объектов изменятся и биологические процессы (например, старение в «парадоксе близнецов») будут протекать по-разному в объектах (близнецах), которые двигаются относительно друг друга и относительно источника света с различными скоростями.

Фактически Эйнштейн как бы «теоретически обосновал» принцип познания: «Величина свойств познаваемого объекта (например, свойств характеризующих старение, или продолжительность процессов на объекте, или его длины) причинно-следственно зависит от «линейки», от способа, которым эта величина измеряется (познаётся)». Вот и «приехали». А ведь как правильно начиналась специальная теория относительности – с принципа относительности Эйнштейна, не противоречащему, как бы, принципу Галилея. Начиналась она   с принципа относительности, кардинально противоположного по смыслу сделанным выводам в СТО.

Научному сообществу следует глубоко задуматься, имеет или не имеет право на жизнь такой подход к познанию и такой принцип. А если не имеет, то с всеобщей научной оценкой «теории» относительности обнаруживается явное запаздывание.